Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
- У мене дежавю! Я вже це бачив. Вас тут. Що ми танцюємо.
- Гарно.
- Звідки це?!
- Ну, в мене є своя теорія... Я думаю, що це все нам снилося. І деколи ми згадуємо ці сни.
- Я теж так думаю! Але тоді виходить, що ми спочатку бачимо своє життя уві сні, а вже потім його живемо.
- Саме так і виходить.
- Тупо якось.
"Звірослов", Таня Малярчук
- Гарно.
- Звідки це?!
- Ну, в мене є своя теорія... Я думаю, що це все нам снилося. І деколи ми згадуємо ці сни.
- Я теж так думаю! Але тоді виходить, що ми спочатку бачимо своє життя уві сні, а вже потім його живемо.
- Саме так і виходить.
- Тупо якось.
"Звірослов", Таня Малярчук
Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
Надевай-ка оперенье...
Понял, почему у меня болит ладонь. Я же сегодня неожиданно споткнулся на остановке.
В платье по дому ходить неудобно.
Купленный на пробу чай оказался вкусным.
Вообще, скоро уже два ночи, а я не хочу спать. Ложусь поздно, встаю рано и не чувствую от этого дискомфорта, но сейчас, наверное, стоит заставить себя выключить свет и отложить нетбук.
Поймал себя на мысли о том, что, наверное, половину реальности я сам себе придумал.
Какое-то индифферентное состояние.
Точно пора спать.
Понял, почему у меня болит ладонь. Я же сегодня неожиданно споткнулся на остановке.
В платье по дому ходить неудобно.
Купленный на пробу чай оказался вкусным.
Вообще, скоро уже два ночи, а я не хочу спать. Ложусь поздно, встаю рано и не чувствую от этого дискомфорта, но сейчас, наверное, стоит заставить себя выключить свет и отложить нетбук.
Поймал себя на мысли о том, что, наверное, половину реальности я сам себе придумал.
Какое-то индифферентное состояние.
Точно пора спать.
воскресенье, 06 апреля 2014
Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
Я лежу в гнезде, зарывшись в ворох игрушек, укрывшись черной накидкой и обнимая рукой подушку. Не сплю, просто лежу с закрытыми глазами - реагирую только на интересные фразы, которые стоят того, чтобы посмотреть видеоряд. Ходячий Замок на экране плазмы сменился новостями.
Новости тревожные.
Который день подряд меня не покидает ощущение напряженности. Так, будто струны постоянно зажаты или натянуты слишком туго - и я не уверен, что они внутренние, а не внешние. Например, сегодняшний майдан. Людей было немного, но атмосфера была очень неспокойной и нервной. Все находились в состоянии готовности к любому развитию ситуации - дальше по проспекту как раз находился распрекрасный пророссийский митинг. Страха не было, только спокойные расчеты возможного поведения.
Вчерашний вечер мало чем отличался от сегодняшнего - кроме того, что я не сразу выяснил, где Маша, потому что выходил пробежаться по микрорайону, немного проветриться на ночь и покататься на качелях, не сразу заметил тви, а потом следил за развитием этого сюжета, удивлялся встрече Фела и Эль и занимался рисунками.
Рисовать мне нравится.
С текстом сложнее. Пока что определяюсь с очередностью эпизодов.
А, еще. Хотел посмотреть Ходячий Замок еще вчера ночью, но мне не хватило запчастей, чтобы нормально подключить проигрыватель, и пришлось смотреть странную российскую комедию по тв. В целом, получилось даже ничего. Заснул поздно, уже под утро, но зато успел качественно отогреться чаем и пледом. Сегодня пил с родителями кофе в Маке. Они как-то не могут между собой поладить, но, кажется, собираются на следующих выходных в Чернобыль.
Тогда как я сам, кажется, собираюсь в Вольнянск. И забыл про тестовое задание на завтра. Нелогичность и спонтанность происходящего иногда, кажется, начинает зашкаливать.
Новости тревожные.
Который день подряд меня не покидает ощущение напряженности. Так, будто струны постоянно зажаты или натянуты слишком туго - и я не уверен, что они внутренние, а не внешние. Например, сегодняшний майдан. Людей было немного, но атмосфера была очень неспокойной и нервной. Все находились в состоянии готовности к любому развитию ситуации - дальше по проспекту как раз находился распрекрасный пророссийский митинг. Страха не было, только спокойные расчеты возможного поведения.
Вчерашний вечер мало чем отличался от сегодняшнего - кроме того, что я не сразу выяснил, где Маша, потому что выходил пробежаться по микрорайону, немного проветриться на ночь и покататься на качелях, не сразу заметил тви, а потом следил за развитием этого сюжета, удивлялся встрече Фела и Эль и занимался рисунками.
Рисовать мне нравится.
С текстом сложнее. Пока что определяюсь с очередностью эпизодов.
А, еще. Хотел посмотреть Ходячий Замок еще вчера ночью, но мне не хватило запчастей, чтобы нормально подключить проигрыватель, и пришлось смотреть странную российскую комедию по тв. В целом, получилось даже ничего. Заснул поздно, уже под утро, но зато успел качественно отогреться чаем и пледом. Сегодня пил с родителями кофе в Маке. Они как-то не могут между собой поладить, но, кажется, собираются на следующих выходных в Чернобыль.
Тогда как я сам, кажется, собираюсь в Вольнянск. И забыл про тестовое задание на завтра. Нелогичность и спонтанность происходящего иногда, кажется, начинает зашкаливать.
суббота, 05 апреля 2014
Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
Сижу, пью кофе. Играет приятная музыка, за окном - 12 апреля, которое я очень люблю за то, что оно по-особенному не похоже на мой город. Не знаю, почему я не сказал родителям, что мне сегодня ко второй паре - но теперь, будучи выставленным за дверь с расчетом "немного опоздать к девяти тридцати", коротаю время, как умею.
Вчера... А что, собственно, было вчера? Я помню только то, что было вечером (хотя логичнее было бы наоборот, нет?). Началось все с того, что я заснул на диване в зале под какой-то странный сериал и не услышал звонка от Ники (до сих пор удивляюсь, как это так нужно было спать). Таким образом я пропустил крутой-концерт-с-пианистом-экстремистом. Когда я все-таки проснулся, пришлось спешно приводить себя в порядок и вываливаться из дому к бабушке - обещал разобраться с их электронной почтой. Там меня и застал звонок. Сомневался, стоит ли ехать - а точнее, отпустят ли меня родители, с которыми у меня в последнее время достаточно странные и слегка напряженные отношения.
Матери дозвониться не получилось, зато отец приятно удивил: то ли действительно поверил моей нелепой отмазке про педагогов и издателей, то ли сделал вид, но сказал, что я уже взрослый человек и что он меня отпускает, если ненадолго. И что с матерью мне говорить не нужно, он все уладит сам. Я невероятно обрадовался - такая забота была приятна.
В общем, доставка меня в город стала возможной.
Встретил "Вермут", был депортирован дружной толпой в сторону Юности под достаточно упоротые и странные разговоры. Заброшка понравилась: там хорошо, оторвано от мира и очень красиво. Видно звезды и огни на противоположном берегу.
Увидев у Макса бутылку с вермутом, подумал, что не буду пить. А потом... Ну, в общем, захотелось попробовать. В итоге в какой-то неуловимый момент я почувствовал, что пьянею. Подобные состояния я всегда контролирую хорошо и веду себя сдержанно, но все же. Когда снимается часть внешнего корсета и остается только корсет внутренний, дышать становится легче, но следить за собой приходится внимательнее.
Впечатления остались скомканные и неразборчивые, как вырванные и смятые тетрадные листы. Смотрел на ребят, слушал их голоса - прислушивался, и мне почему-то казалось, что на город, как в старой песне, наступает вода.
Дома меня ждал приятный сюрприз. То ли отец решил таким странным образом бороться с простудой, то ли ему захотелось попробовать приготовить что-нибудь пряное, то ли он решил сделать приятное для меня - но когда я зашел в квартиру, на кухне варился глинтвейн, причем не на соке, а на вине.
Глинтвейн на меня, кстати, как раз и не подействовал, хотя я рассчитывал быть пьянью и пораньше отключиться.
Но нет. То есть, восприятие мира было слегка откорректированным, но в сон не клонило. Сидел, переписывался с Машей, Фелом и Виридиан и был неожиданно серьезным.
Спать все-таки лег раньше. Снились какие-то трамваи - что-то невнятное и нелогичное.
Вчера... А что, собственно, было вчера? Я помню только то, что было вечером (хотя логичнее было бы наоборот, нет?). Началось все с того, что я заснул на диване в зале под какой-то странный сериал и не услышал звонка от Ники (до сих пор удивляюсь, как это так нужно было спать). Таким образом я пропустил крутой-концерт-с-пианистом-экстремистом. Когда я все-таки проснулся, пришлось спешно приводить себя в порядок и вываливаться из дому к бабушке - обещал разобраться с их электронной почтой. Там меня и застал звонок. Сомневался, стоит ли ехать - а точнее, отпустят ли меня родители, с которыми у меня в последнее время достаточно странные и слегка напряженные отношения.
Матери дозвониться не получилось, зато отец приятно удивил: то ли действительно поверил моей нелепой отмазке про педагогов и издателей, то ли сделал вид, но сказал, что я уже взрослый человек и что он меня отпускает, если ненадолго. И что с матерью мне говорить не нужно, он все уладит сам. Я невероятно обрадовался - такая забота была приятна.
В общем, доставка меня в город стала возможной.
Встретил "Вермут", был депортирован дружной толпой в сторону Юности под достаточно упоротые и странные разговоры. Заброшка понравилась: там хорошо, оторвано от мира и очень красиво. Видно звезды и огни на противоположном берегу.
Увидев у Макса бутылку с вермутом, подумал, что не буду пить. А потом... Ну, в общем, захотелось попробовать. В итоге в какой-то неуловимый момент я почувствовал, что пьянею. Подобные состояния я всегда контролирую хорошо и веду себя сдержанно, но все же. Когда снимается часть внешнего корсета и остается только корсет внутренний, дышать становится легче, но следить за собой приходится внимательнее.
Впечатления остались скомканные и неразборчивые, как вырванные и смятые тетрадные листы. Смотрел на ребят, слушал их голоса - прислушивался, и мне почему-то казалось, что на город, как в старой песне, наступает вода.
Дома меня ждал приятный сюрприз. То ли отец решил таким странным образом бороться с простудой, то ли ему захотелось попробовать приготовить что-нибудь пряное, то ли он решил сделать приятное для меня - но когда я зашел в квартиру, на кухне варился глинтвейн, причем не на соке, а на вине.
Глинтвейн на меня, кстати, как раз и не подействовал, хотя я рассчитывал быть пьянью и пораньше отключиться.
Но нет. То есть, восприятие мира было слегка откорректированным, но в сон не клонило. Сидел, переписывался с Машей, Фелом и Виридиан и был неожиданно серьезным.
Спать все-таки лег раньше. Снились какие-то трамваи - что-то невнятное и нелогичное.
пятница, 04 апреля 2014
Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
Амулет, который совершенно не хотел взаимодействовать со мной прошлой ночью (и я его прекрасно понимаю), на этот раз не только принес добрые сны, но и практически не оставил следов на запястье - только слабое ощущение присутствия, как после длительного ношения тугого браслета. Благодарен за это - утро было хорошим (я, конечно, не так серьезно отношусь ко снам, как Фрай, и не так серьезно, как относился сам в подростковом возрасте, но все-таки сны, особенно из серии приближенных к реальности по восприятию, могут влиять на настроение).
Снилось... Не могу точно воспроизвести то, что снилось. Я жил в каком-то странном месте (это здание с колонами и высокими потолками мне уже снилось). Мне снилась моя комната, мне снились длинные ночные разговоры со своими, сваренное в незнакомой изящной турке для брата какао, маленькие бумажные журавлики, выпадающие из блокнота, вытатуированная руна на запястье, гитары в углах, небрежные клетчатые пледы и теплый запах хвои. Мне снились приехавшие в гости родители, внезапно зашедший ко мне Макс (который Шабельник) и уроки у Фела. А еще снились узоры.
И дождь, который шел на самом деле.
Не знаю, чем мне настолько был приятен такой, в принципе, несерьезный и почти бессюжетный сон - но ощущение он оставил такие, будто я осторожно перебрал самые ценные нити и почувствовал, что они все еще есть.
Сейчас я сижу, набросив на плечи плед, и жду, пока закипит чайник, потому что мне необходима вторая чашка кофе. За окном серо, город похож на акварель, цветут абрикосы. На балконе пахнет водой.
А еще я вчера, похоже, умудрился придумать для себя хорошую формулировку.
Наверное, на это повлияла просмотренная "Небесна сотня". Очень сильный, страшный и резкий фильм.
Снилось... Не могу точно воспроизвести то, что снилось. Я жил в каком-то странном месте (это здание с колонами и высокими потолками мне уже снилось). Мне снилась моя комната, мне снились длинные ночные разговоры со своими, сваренное в незнакомой изящной турке для брата какао, маленькие бумажные журавлики, выпадающие из блокнота, вытатуированная руна на запястье, гитары в углах, небрежные клетчатые пледы и теплый запах хвои. Мне снились приехавшие в гости родители, внезапно зашедший ко мне Макс (который Шабельник) и уроки у Фела. А еще снились узоры.
И дождь, который шел на самом деле.
Не знаю, чем мне настолько был приятен такой, в принципе, несерьезный и почти бессюжетный сон - но ощущение он оставил такие, будто я осторожно перебрал самые ценные нити и почувствовал, что они все еще есть.
Сейчас я сижу, набросив на плечи плед, и жду, пока закипит чайник, потому что мне необходима вторая чашка кофе. За окном серо, город похож на акварель, цветут абрикосы. На балконе пахнет водой.
А еще я вчера, похоже, умудрился придумать для себя хорошую формулировку.
Наверное, на это повлияла просмотренная "Небесна сотня". Очень сильный, страшный и резкий фильм.
четверг, 03 апреля 2014
Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
Сижу дома, жду, пока закипит чайник, слушаю музыку на нестандартно высокой громкости и ловлю от этого сложно поддающийся описанию, но вполне ощутимый кайф. От свежести от окна, запаха трав и музыки. Портрет почти дорисовал и неожиданно понял, что нужно перерисовывать заново - рисовал новой ручкой, и она стерлась ластиком, лолчто?
Перечитал утреннюю запись и задумался. Наверное, я слишком плохо и подозрительно отношусь к людям. К людям в целом: я заранее подозреваю их в упрощениях. Например, почему я решил, что там, где будет мое "нельзя", будет чужое "почему нет"?
Это я к чему. К тому, что я привык, что свои и их окружение - это больше, чем люди, и перестал воспринимать как нечто святое и прекрасное именно человека. А ведь люди достойны восхищения и веры, ну, в крайнем случае - презумпции невиновности.
В последнее время даже незнакомые люди часто демонстрировали, что они заслуживают этого. Наверное, стоит быть к ним менее предвзятым.
Перечитал утреннюю запись и задумался. Наверное, я слишком плохо и подозрительно отношусь к людям. К людям в целом: я заранее подозреваю их в упрощениях. Например, почему я решил, что там, где будет мое "нельзя", будет чужое "почему нет"?
Это я к чему. К тому, что я привык, что свои и их окружение - это больше, чем люди, и перестал воспринимать как нечто святое и прекрасное именно человека. А ведь люди достойны восхищения и веры, ну, в крайнем случае - презумпции невиновности.
В последнее время даже незнакомые люди часто демонстрировали, что они заслуживают этого. Наверное, стоит быть к ним менее предвзятым.
Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
Сижу в Маке, пью кофе и читаю "Звірослов". Хочется рисовать - руки сами тянутся за карандашом, и я не представляю, как с таким вдохновением можно не рисовать.
Задумался над тем, что смысла идти на кафедру уже нет. То есть, несомненно, я должен был там быть, к тому же, еще вчера, но... Но я не готов отчитываться за таблицы, и поэтому лучше пусть это будет завтра. С самого утра сяду на кафедре и планомерно все решу и распутаю. А сейчас куплю специи и травы, заскочу за зельями и поеду домой. Доведу до ума таблицы, чтобы не сидеть над ними ночью, нарисую хотя бы эскиз следующего портрета и вечером пойду на пары по философии.
Мне все еще интересно, как отреагирует преподаватель, если сделать какую-нибудь глупость? Анатомию крыльев на доске я уже рисовал... Но ее стерли до начала пары, и это было грустно.
Задумался над тем, что нужно как-нибудь отвыкать от кофе: пока не выпил утром вторую чашку, не проснулся. Как там было? "Если вам показалось, что я проснулся - не верьте мне, я очень коварен!"
Слушаю людей и их рассказы о повседневной жизни, смотрю на них и все больше убеждаюсь в том, жанр этого года близок к сюрреализму (хотя для того, чтобы в этом убедиться, достаточно просто включить новости).
Задумался над тем, что смысла идти на кафедру уже нет. То есть, несомненно, я должен был там быть, к тому же, еще вчера, но... Но я не готов отчитываться за таблицы, и поэтому лучше пусть это будет завтра. С самого утра сяду на кафедре и планомерно все решу и распутаю. А сейчас куплю специи и травы, заскочу за зельями и поеду домой. Доведу до ума таблицы, чтобы не сидеть над ними ночью, нарисую хотя бы эскиз следующего портрета и вечером пойду на пары по философии.
Мне все еще интересно, как отреагирует преподаватель, если сделать какую-нибудь глупость? Анатомию крыльев на доске я уже рисовал... Но ее стерли до начала пары, и это было грустно.
Задумался над тем, что нужно как-нибудь отвыкать от кофе: пока не выпил утром вторую чашку, не проснулся. Как там было? "Если вам показалось, что я проснулся - не верьте мне, я очень коварен!"
Слушаю людей и их рассказы о повседневной жизни, смотрю на них и все больше убеждаюсь в том, жанр этого года близок к сюрреализму (хотя для того, чтобы в этом убедиться, достаточно просто включить новости).
Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
Проснулся с таким ощущением, будто вовсе не спал, хотя ведь спал же. Мне даже снился приятный и теплый сон про море.
Или что-то такое.
Пытаюсь проснуться и заняться делом, но пока что получается плохо, даже кофе как-то не особо действует. Пытаюсь немного распутаться ото сна и просто поймать несколько приятных утренних минут: от балкона льется прохлада и свет, кот спит на тумбочке, свернувшись в клубок, в комнате пахнет кофе и морем, которого нет здесь, но которое не менее реально, чем моя собственная кожа.
Вторую ночь занимаюсь рисованием. Это увлекает и немного утомляет: я врисовываю в странные портреты узоры, с ними всегда одна и та же история.
Вчера меня, кажется, слегка заносило в общении с людьми, причем в диаметрально противоположные стороны. Но когда написала Лиса, я отбросил внешнюю экспрессию и всерьез задумался. Признание в любви от нее было абсолютно неуместным, да и я, по правде говоря, уже думал, что полтора месяца не-общения перебили это абсолютно нелогичное отношение ко мне (нелогичное скорее потому, что этого человека я не пускаю внутрь, а не зная, что там творится, нельзя сказать, что по-настоящему знаешь меня). И вот вроде бы, почему нет, но "нет" написано такими жирными заглавными буквами, что я даже не знаю, как бы так помягче донести эту короткую светлую мысль.
Ночной разговор с учителем хорошо на меня повлиял: его одобрение все еще весит для меня очень много. Не знаю, почему он до сих пор возится с моими смешными ванирьими проблемами, но это приятно.
Очень странное, почти ирреальное ощущение. В голове вместе с адекватными и спокойными мыслями водятся какие-то абсолютно неуместные и глупые. Например, никак не могу отделаться от ощущения ключа - как вчера вычитал в группе про Дом, "ключит".
Дом, кстати.
Меня на него так же клинит, как немного ранее - на "Тринадцатую сказку". Причем совершенно специфически: хочется про него писать так же, как про внутреннюю Верону. Но вместо этого я тянусь за карандашом и рисую. Персонажей становится недостаточно, и я хочу рисовать истории и моменты.
А еще задумался над одним странным явлением: я не замечаю того, как начинаю занимать позицию старшего. В общении со многими - хотя не со всеми, а надо бы этому учиться. Например, когда я бегал по городу, мне позвонила Оля. Она была в легком неадеквате, ее клинило по недопрожитому сюжету, который давно не может ее отпустить. И ничего: отложил свои собственные загоны, принялся распутывать и ставить мозги на место. Не знаю, насколько эффективно, учитывая, что связь постоянно прерывалась, но все же.
Это, наверное, неплохо. Быть для кого-то шаманом - это неплохо.
Или что-то такое.
Пытаюсь проснуться и заняться делом, но пока что получается плохо, даже кофе как-то не особо действует. Пытаюсь немного распутаться ото сна и просто поймать несколько приятных утренних минут: от балкона льется прохлада и свет, кот спит на тумбочке, свернувшись в клубок, в комнате пахнет кофе и морем, которого нет здесь, но которое не менее реально, чем моя собственная кожа.
Вторую ночь занимаюсь рисованием. Это увлекает и немного утомляет: я врисовываю в странные портреты узоры, с ними всегда одна и та же история.
Вчера меня, кажется, слегка заносило в общении с людьми, причем в диаметрально противоположные стороны. Но когда написала Лиса, я отбросил внешнюю экспрессию и всерьез задумался. Признание в любви от нее было абсолютно неуместным, да и я, по правде говоря, уже думал, что полтора месяца не-общения перебили это абсолютно нелогичное отношение ко мне (нелогичное скорее потому, что этого человека я не пускаю внутрь, а не зная, что там творится, нельзя сказать, что по-настоящему знаешь меня). И вот вроде бы, почему нет, но "нет" написано такими жирными заглавными буквами, что я даже не знаю, как бы так помягче донести эту короткую светлую мысль.
Ночной разговор с учителем хорошо на меня повлиял: его одобрение все еще весит для меня очень много. Не знаю, почему он до сих пор возится с моими смешными ванирьими проблемами, но это приятно.
Очень странное, почти ирреальное ощущение. В голове вместе с адекватными и спокойными мыслями водятся какие-то абсолютно неуместные и глупые. Например, никак не могу отделаться от ощущения ключа - как вчера вычитал в группе про Дом, "ключит".
Дом, кстати.
Меня на него так же клинит, как немного ранее - на "Тринадцатую сказку". Причем совершенно специфически: хочется про него писать так же, как про внутреннюю Верону. Но вместо этого я тянусь за карандашом и рисую. Персонажей становится недостаточно, и я хочу рисовать истории и моменты.
А еще задумался над одним странным явлением: я не замечаю того, как начинаю занимать позицию старшего. В общении со многими - хотя не со всеми, а надо бы этому учиться. Например, когда я бегал по городу, мне позвонила Оля. Она была в легком неадеквате, ее клинило по недопрожитому сюжету, который давно не может ее отпустить. И ничего: отложил свои собственные загоны, принялся распутывать и ставить мозги на место. Не знаю, насколько эффективно, учитывая, что связь постоянно прерывалась, но все же.
Это, наверное, неплохо. Быть для кого-то шаманом - это неплохо.
Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
Не самый лучший день. Но он заканчивается тем, что я рисую почти сексуального Лорфа, и это уже говорит о многом.
Драконова чашка травы делает свое дело, и я постепенно приглаживаю шерсть.
Разговор с матерью был ну вот очень не вовремя. Зато после него хорошо поговорил с отцом.
Очень сильно хочется спать, а еще сильнее - волонтерить и рисовать.
Мысли путаются и рвутся, и это приятно.
Драконова чашка травы делает свое дело, и я постепенно приглаживаю шерсть.
Разговор с матерью был ну вот очень не вовремя. Зато после него хорошо поговорил с отцом.
Очень сильно хочется спать, а еще сильнее - волонтерить и рисовать.
Мысли путаются и рвутся, и это приятно.
среда, 02 апреля 2014
Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
Тот самый момент, когда пытаешься понять, что тебя укусило и откуда вообще пришло. Вроде бы все в порядке, но в какой-то момент щелкает внутренний выключатель, и размеренно работающий двигатель набирает обороты и то ли идет в разнос, то ли переключается на холостой ход. Его стоит сразу же выключить, дать немного остыть и потом медленно включить снова.
То есть, вроде бы понятно, что делать, чтобы все работало в установленном режиме. Привычное дело в любом производственном процессе.
Так почему же?
Жалею о том, что меня сегодня так занесло. Знаю, что подобные вещи сильно задевают, да и ничего хорошего или конструктивного импульсивные всплески в себе не несут, и для меня в том числе. Извиняться или что-то исправлять поздно, наверное.
Весь вечер ощущаю нечто вроде смятения: я сам от себя такого не ждал.
Действительно жалею, что так получилось, не отобразил сразу, как именно это может восприниматься. Ударения получились абсолютно не на нужных местах.
И вообще получилось глупо.
Нужно отделять одно от другого и не писать о чем-то под впечатлением от абсолютно посторонних вещей и ситуаций. Иначе мысли смешиваются и получается что-то, во-первых, странное, во-вторых, слипшееся и неразделяемое, как переваренные макароны. И последствия потом не то чтобы непредсказуемые - но явно не те, которые были бы нужны и к чему, в принципе, сам стремишься.
То есть, вроде бы понятно, что делать, чтобы все работало в установленном режиме. Привычное дело в любом производственном процессе.
Так почему же?
Жалею о том, что меня сегодня так занесло. Знаю, что подобные вещи сильно задевают, да и ничего хорошего или конструктивного импульсивные всплески в себе не несут, и для меня в том числе. Извиняться или что-то исправлять поздно, наверное.
Весь вечер ощущаю нечто вроде смятения: я сам от себя такого не ждал.
Действительно жалею, что так получилось, не отобразил сразу, как именно это может восприниматься. Ударения получились абсолютно не на нужных местах.
И вообще получилось глупо.
Нужно отделять одно от другого и не писать о чем-то под впечатлением от абсолютно посторонних вещей и ситуаций. Иначе мысли смешиваются и получается что-то, во-первых, странное, во-вторых, слипшееся и неразделяемое, как переваренные макароны. И последствия потом не то чтобы непредсказуемые - но явно не те, которые были бы нужны и к чему, в принципе, сам стремишься.
вторник, 01 апреля 2014
Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
Хуже всего, когда понимаешь, что все правильно, но тебе от этого не становится лучше.
Огонь умеет греть и умеет жечь - например, если не удержать его в руках, выронить на сухую хвою или на смятые листы в клетку.
Я же знал.
Я знал, что так будет, боялся этого и сам сплетал все так, чтобы сложилось так, как есть.
Это правильно, это хорошо, это так, как должно было быть и как будет.
Просто короткое время до июня.
А еще давит на плечи то, что в этом огромном городе мне практически не с кем поговорить.
Я знаю, здесь есть то, что у меня будет, например, друзья или любимое дело. Переубеждать меня ни в чем не нужно. Я знаю, что я не прав, и что ничего в подобном роде в этом дневнике писать не стоит. Я знаю, что эту запись прочтут, и мне захочется за нее извиниться.
Но ничего закрывать я не буду.
Это неправильно, но пусть это будет неправильно хотя бы один раз.
И да.
Как же надоело это вечное "правильно/неправильно".
Огонь умеет греть и умеет жечь - например, если не удержать его в руках, выронить на сухую хвою или на смятые листы в клетку.
Я же знал.
Я знал, что так будет, боялся этого и сам сплетал все так, чтобы сложилось так, как есть.
Это правильно, это хорошо, это так, как должно было быть и как будет.
Просто короткое время до июня.
А еще давит на плечи то, что в этом огромном городе мне практически не с кем поговорить.
Я знаю, здесь есть то, что у меня будет, например, друзья или любимое дело. Переубеждать меня ни в чем не нужно. Я знаю, что я не прав, и что ничего в подобном роде в этом дневнике писать не стоит. Я знаю, что эту запись прочтут, и мне захочется за нее извиниться.
Но ничего закрывать я не буду.
Это неправильно, но пусть это будет неправильно хотя бы один раз.
И да.
Как же надоело это вечное "правильно/неправильно".
Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
В турке уже закипел какао, за окном - пасмурно и цветут абрикосы.
Ночью проснулся от звука смс. Утащил телефон к себе в гнездо, не читая текст дальше "Смс на утро" и только отобразив отправителя, моментально заснул обратно.
Утро получилось хорошим. Приятным и теплым.
Ночью проснулся от звука смс. Утащил телефон к себе в гнездо, не читая текст дальше "Смс на утро" и только отобразив отправителя, моментально заснул обратно.
Утро получилось хорошим. Приятным и теплым.
понедельник, 31 марта 2014
Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
В такие моменты ощущаю, будто я - мелкий косяк мироздания (крупные косяки хотя бы принято исправлять). Разрыв в реальности. Что-то ошибочное и чужое.
Поругался с матерью. То ли из-за того, что я не сделал уборку, то ли из-за того, что в последнее время пытаюсь не бывать дома, когда там есть родители, и вообще избегаю общения с ними. То, что уборка может быть не сделана из-за мелкой подработки, а общаться я не хочу потому, что в моей жизни не все так гладко, как им хотелось бы видеть, никого не волнует. "Ну и общайся с кем хочешь, а мне с тобой не хочется" звучало достаточно красноречиво и вообще хорошо указало мое место.
Можно было бы попробовать что-то сказать, но нет. Не хочу оправдываться за то, в чем не чувствую вины. Я все еще не могу пригладить шерсть из-за того разговора, который наглядно показал истинное отношение к моим проблемам. К тому, что важно для меня. Да, я веду себя отстраненно, я часто ухожу гулять - но я ведь никого не гружу своими рассказами и проблемами, хорошо контролирую свои действия и хожу на книжные сходки, а не в абстрактный стремный паб.
Захотелось собрать рюкзак и рвануть куда-нибудь из города.
Но нет. У меня не так много денег осталось до стипендии (а просить теперь принципиально не буду, даже если перейду на мивину), да и я ведь хорошо контролирую свои действия и понимаю, когда идет перегиб.
В принципе, быстро успокоился. Распечатал (медленно, со вкусом) посылку, рассмотрел новую книгу, пролистал каталог, засел за нетбук. Сижу, пью чай со странными конфетами. Второй день подряд не могу без сладкого.
Пытаюсь навести порядок в рюкзаке: нитки, запчасти для оберегов, блокноты и книги. Выложил большую часть на диван. Посмотрел на это зрелище внимательнее. Передумал складывать обратно.
Сложно просыпался сегодня вечером. Долго не мог понять, где я и когда, что мне снилось, а что действительно было. Сон был настолько близкий к реальности и отличался настолько несущественными деталями, что я сначала даже склонялся признать разговор состоявшимся, а поездку по магазинам реальной. Организм был совершенно не в восторге. Открыл нараспашку окна, поставил чайник, абсолютно неадекватный пришел вконтакт. Мелкая деятельность привела меня в чувство. Я даже спагетти сварил.
Наверное, стоит сегодня лечь раньше. И не поддаваться искушению включить свет, выловить случайную книгу и прочесть еще немножко дальше.
Поругался с матерью. То ли из-за того, что я не сделал уборку, то ли из-за того, что в последнее время пытаюсь не бывать дома, когда там есть родители, и вообще избегаю общения с ними. То, что уборка может быть не сделана из-за мелкой подработки, а общаться я не хочу потому, что в моей жизни не все так гладко, как им хотелось бы видеть, никого не волнует. "Ну и общайся с кем хочешь, а мне с тобой не хочется" звучало достаточно красноречиво и вообще хорошо указало мое место.
Можно было бы попробовать что-то сказать, но нет. Не хочу оправдываться за то, в чем не чувствую вины. Я все еще не могу пригладить шерсть из-за того разговора, который наглядно показал истинное отношение к моим проблемам. К тому, что важно для меня. Да, я веду себя отстраненно, я часто ухожу гулять - но я ведь никого не гружу своими рассказами и проблемами, хорошо контролирую свои действия и хожу на книжные сходки, а не в абстрактный стремный паб.
Захотелось собрать рюкзак и рвануть куда-нибудь из города.
Но нет. У меня не так много денег осталось до стипендии (а просить теперь принципиально не буду, даже если перейду на мивину), да и я ведь хорошо контролирую свои действия и понимаю, когда идет перегиб.
В принципе, быстро успокоился. Распечатал (медленно, со вкусом) посылку, рассмотрел новую книгу, пролистал каталог, засел за нетбук. Сижу, пью чай со странными конфетами. Второй день подряд не могу без сладкого.
Пытаюсь навести порядок в рюкзаке: нитки, запчасти для оберегов, блокноты и книги. Выложил большую часть на диван. Посмотрел на это зрелище внимательнее. Передумал складывать обратно.
Сложно просыпался сегодня вечером. Долго не мог понять, где я и когда, что мне снилось, а что действительно было. Сон был настолько близкий к реальности и отличался настолько несущественными деталями, что я сначала даже склонялся признать разговор состоявшимся, а поездку по магазинам реальной. Организм был совершенно не в восторге. Открыл нараспашку окна, поставил чайник, абсолютно неадекватный пришел вконтакт. Мелкая деятельность привела меня в чувство. Я даже спагетти сварил.
Наверное, стоит сегодня лечь раньше. И не поддаваться искушению включить свет, выловить случайную книгу и прочесть еще немножко дальше.
Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
Поехал в центральную оптику и забрал очки. Их очень долго пытались подстроить под мое лицо, и в итоге это получилось чисто номинально - догибал дужки я уже в маршрутке, руководствуясь исключительно примерным пониманием того, как оно вообще должно сидеть. Приехал домой, посмотрел в зеркало и все переделал с нуля. Окончательным результатом остался более-менее доволен: все равно со временем сядут, как нужно.
Забрал присланную Книжным Клубом посылку.
Понял, что после приобретения очков денег осталось очень немного (оправа+французские стекла+антибликовое покрытие, иначе они не выживут в условиях сурового ванирьего быта).
Кстати, очки надел сразу, сняв хамелеоны и спрятав их в футляр - просто из любопытства хотелось побыстрее познакомиться с новой вещью. Сначала было ничего: разница в центрах ощущалась, но несущественно. Но вот на Бородинском меня, можно сказать, накрыло. Восприятие мира (если таковое было до этого) сильно поплыло, изображение начало закручиваться в занимательные спирали и ускользать, и по поводу ориентации в пространстве я мог достаточно уверено определить только, где низ и где верх.
В принципе, с новыми очками так всегда. Вообще, менять очки (особенно с разными техническими характеристиками) нужно либо через ночь, либо давая себе хотя бы полчаса походить без очков. Но куда же мне, мне ведь интересно...
Вероятно, сейчас чем-то подобным и буду заниматься. Спать, например...
Пока сидел в оптике и развлекался тем, что придумывал всяческую фантастическую ерунду, вспомнил странную вещь. Когда-то читал какой-то фанфик по Дому, о Рыжем. Там вообще было что-то достаточно мрачное, но запомнился один момент, от которого у меня при прочтении аж шерсть дыбом встала. И он был связан с глазами. Точнее, со взглядом глаза в глаза.
Эээм. Я не помню, как пришел к этой светлой мысли. Но учитывая, как работает моя логика, предпосылкой могло стать что угодно.
Меня преследует навязчивая идея поить людей зельями. Правда, с согнем все-таки нужно осторожнее: вчерашний ожег немного мешает. Но как можно сварить нормальное зелье, не имея никакого отношения к огню?
Мое гнездо становится похожим на гнездо Баюна: обереги, амулеты, книги, игрушки, подушки и одежда находят там свое законное место. Ничего не могу с собой поделать: так ведь намного уютнее. Мать говорит, что мне нужно быстрее собираться с мыслями, дорисовывать корни и собирать диван обратно. Я рисую медленно, понемногу и абсолютно не понимаю, куда спешить. Мне нравится сам процесс. К том же, с гнездом в комнате стало более хаотично, но более уютно.
Забрал присланную Книжным Клубом посылку.
Понял, что после приобретения очков денег осталось очень немного (оправа+французские стекла+антибликовое покрытие, иначе они не выживут в условиях сурового ванирьего быта).
Кстати, очки надел сразу, сняв хамелеоны и спрятав их в футляр - просто из любопытства хотелось побыстрее познакомиться с новой вещью. Сначала было ничего: разница в центрах ощущалась, но несущественно. Но вот на Бородинском меня, можно сказать, накрыло. Восприятие мира (если таковое было до этого) сильно поплыло, изображение начало закручиваться в занимательные спирали и ускользать, и по поводу ориентации в пространстве я мог достаточно уверено определить только, где низ и где верх.
В принципе, с новыми очками так всегда. Вообще, менять очки (особенно с разными техническими характеристиками) нужно либо через ночь, либо давая себе хотя бы полчаса походить без очков. Но куда же мне, мне ведь интересно...
Вероятно, сейчас чем-то подобным и буду заниматься. Спать, например...
Пока сидел в оптике и развлекался тем, что придумывал всяческую фантастическую ерунду, вспомнил странную вещь. Когда-то читал какой-то фанфик по Дому, о Рыжем. Там вообще было что-то достаточно мрачное, но запомнился один момент, от которого у меня при прочтении аж шерсть дыбом встала. И он был связан с глазами. Точнее, со взглядом глаза в глаза.
Эээм. Я не помню, как пришел к этой светлой мысли. Но учитывая, как работает моя логика, предпосылкой могло стать что угодно.
Меня преследует навязчивая идея поить людей зельями. Правда, с согнем все-таки нужно осторожнее: вчерашний ожег немного мешает. Но как можно сварить нормальное зелье, не имея никакого отношения к огню?
Мое гнездо становится похожим на гнездо Баюна: обереги, амулеты, книги, игрушки, подушки и одежда находят там свое законное место. Ничего не могу с собой поделать: так ведь намного уютнее. Мать говорит, что мне нужно быстрее собираться с мыслями, дорисовывать корни и собирать диван обратно. Я рисую медленно, понемногу и абсолютно не понимаю, куда спешить. Мне нравится сам процесс. К том же, с гнездом в комнате стало более хаотично, но более уютно.
воскресенье, 30 марта 2014
Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
В общем-то, день практически ни о чем.
Все-таки доставил себя на сходку по Дому, хоть и с существенным опозданием. Не увидел там ни Машу, ни Нику, хотя это было ожидаемо. Не совсем понимал, зачем там я, но я обещал зелье и что-нибудь странное, поэтому пошел вместе со стаей в Дубовку разводить огонь и обустраивать место для посиделок.
В целом получилось так: я много молчал, много шутил (причем это было не вполне на меня похоже - скорее на мой же Wanik.dark_mode) и жег спички одну за одной. Было неплохо и даже занятно, как-то по-своему легко, но немного пусто. На мясо смотреть не хотелось, ограничился хлебом с кетчупом, но таким обедом внезапно остался доволен.
Крайне удивился, когда в момент легкого переклина я неожиданно для самого себя подал голос, и мой голос подхватило еще несколько - а затем раздался собачий вой и лай.
Не в первый раз, и это... Странно.
Смутился. Но не слишком, потому что так было нужно.
Пока кипела вода, какая-то девчонка (не помню ее имени) попыталась вызвать меня на дуэль. Внезапно согласился. Достал шампур и... Вот, видимо, это тоже было своеобразным переклином - я, конечно, понимал, что это игра, и очень внимательно следил за тем, чтобы лезвия не проходили в опасной близости от рук и тел, да и вообще держал очень замедленный, осторожный темп - но скрещивались старые железки с усилием, давая действительно противостояние, а не только фарс.
Может быть, стоит задуматься о фехтовании?
После заварил в калабасе мате. Высыпал мелко рубленные листья и стебли в калабасу, размял и размешал при помощи бомбильи (она мне нравится, узорная и резная), добавил немного воды - размешал снова... Стая, забывшая о том, что они не просто так собрание людей и не-людей, а что-то о чем-то, начала принюхиваться. Залил получившееся зелье водой, добившись густого и тягучего, терпкого запаха. Грел руки на сухих шершавых боках калабасы, улыбался, скаля клыки, выждав положенное время, прикусил бомбилью, сделал несколько глотков и передал Свете по кругу. Да, это ритуал для стаи или для своих. Да, они не стая и тем более не свои. Но если эти люди хотят быть стаей, они должны ей становиться, и такие маленькие ритуалы, как ни странно, самый легкий путь перебрасывать крошечные энергетические мосты. Этого мало, но этого достаточно. Здесь большего и не нужно.
Уж тем более - мне.
Принесу калабасу в следующий раз. И да. Хочу больше Дома, больше скрытного и странного - это то, в чем я могу сублимировать свои невнятные переживания и что меня защищает так же хорошо, как, например, шрам на руке и амулеты на шее.
Вернулся домой, пропахнув насквозь дымом костра и старым лесом. Сижу, пью горячий чай и как-то совершенно ни о чем не думаю: в принципе, короткая прогулка смогла вызвать легкую усталость, из-за которой внимание рассеивается и миры ускользают из рук, как тонкие нитки.
Сейчас я не хочу ничего анализировать или планировать - просто отпаиваю себя чаем, просто играю длинным индюшиным пером, просто читаю "Звірослов" - а на ночь в бумажном, не-электронном эквиваленте я читаю именно его.
Хочется делать что-то хорошее и странное.
Знаю, что нужно придумать что-то хорошее для Маши.
Смотреть странно, не скажу, что мне это нравится. Но это не тот вариант, когда стоит держать глаза закрытыми. Пусть будет неприятно, но правильно. Так быстрее получится понять.
Как-то сами собой придумываются странные сказки. Пытаюсь их игнорировать, но они такого не любят.
В музыке какой-то внезапный Агата Кристи time, по этому поводу у нас взаимопонимание с отцом, который подпевает заевшему на повторе "Опиуму". Нужно не забыть сегодня раньше лечь спать, завтра много дел, которые я успел упустить за последние несколько дней (сломанные очки и поиски замены - достаточное оправдание, но все равно никто ничего не отменял).
Все-таки доставил себя на сходку по Дому, хоть и с существенным опозданием. Не увидел там ни Машу, ни Нику, хотя это было ожидаемо. Не совсем понимал, зачем там я, но я обещал зелье и что-нибудь странное, поэтому пошел вместе со стаей в Дубовку разводить огонь и обустраивать место для посиделок.
В целом получилось так: я много молчал, много шутил (причем это было не вполне на меня похоже - скорее на мой же Wanik.dark_mode) и жег спички одну за одной. Было неплохо и даже занятно, как-то по-своему легко, но немного пусто. На мясо смотреть не хотелось, ограничился хлебом с кетчупом, но таким обедом внезапно остался доволен.
Крайне удивился, когда в момент легкого переклина я неожиданно для самого себя подал голос, и мой голос подхватило еще несколько - а затем раздался собачий вой и лай.
Не в первый раз, и это... Странно.
Смутился. Но не слишком, потому что так было нужно.
Пока кипела вода, какая-то девчонка (не помню ее имени) попыталась вызвать меня на дуэль. Внезапно согласился. Достал шампур и... Вот, видимо, это тоже было своеобразным переклином - я, конечно, понимал, что это игра, и очень внимательно следил за тем, чтобы лезвия не проходили в опасной близости от рук и тел, да и вообще держал очень замедленный, осторожный темп - но скрещивались старые железки с усилием, давая действительно противостояние, а не только фарс.
Может быть, стоит задуматься о фехтовании?
После заварил в калабасе мате. Высыпал мелко рубленные листья и стебли в калабасу, размял и размешал при помощи бомбильи (она мне нравится, узорная и резная), добавил немного воды - размешал снова... Стая, забывшая о том, что они не просто так собрание людей и не-людей, а что-то о чем-то, начала принюхиваться. Залил получившееся зелье водой, добившись густого и тягучего, терпкого запаха. Грел руки на сухих шершавых боках калабасы, улыбался, скаля клыки, выждав положенное время, прикусил бомбилью, сделал несколько глотков и передал Свете по кругу. Да, это ритуал для стаи или для своих. Да, они не стая и тем более не свои. Но если эти люди хотят быть стаей, они должны ей становиться, и такие маленькие ритуалы, как ни странно, самый легкий путь перебрасывать крошечные энергетические мосты. Этого мало, но этого достаточно. Здесь большего и не нужно.
Уж тем более - мне.
Принесу калабасу в следующий раз. И да. Хочу больше Дома, больше скрытного и странного - это то, в чем я могу сублимировать свои невнятные переживания и что меня защищает так же хорошо, как, например, шрам на руке и амулеты на шее.
Вернулся домой, пропахнув насквозь дымом костра и старым лесом. Сижу, пью горячий чай и как-то совершенно ни о чем не думаю: в принципе, короткая прогулка смогла вызвать легкую усталость, из-за которой внимание рассеивается и миры ускользают из рук, как тонкие нитки.
Сейчас я не хочу ничего анализировать или планировать - просто отпаиваю себя чаем, просто играю длинным индюшиным пером, просто читаю "Звірослов" - а на ночь в бумажном, не-электронном эквиваленте я читаю именно его.
Хочется делать что-то хорошее и странное.
Знаю, что нужно придумать что-то хорошее для Маши.
Смотреть странно, не скажу, что мне это нравится. Но это не тот вариант, когда стоит держать глаза закрытыми. Пусть будет неприятно, но правильно. Так быстрее получится понять.
Как-то сами собой придумываются странные сказки. Пытаюсь их игнорировать, но они такого не любят.
В музыке какой-то внезапный Агата Кристи time, по этому поводу у нас взаимопонимание с отцом, который подпевает заевшему на повторе "Опиуму". Нужно не забыть сегодня раньше лечь спать, завтра много дел, которые я успел упустить за последние несколько дней (сломанные очки и поиски замены - достаточное оправдание, но все равно никто ничего не отменял).
Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
Проснулся и не понял, почему проснулся дома. Во сне я снимал квартиру на Грязнова, или, вернее сказать, комнату на первом этаже. Из моего окна был виден проспект, и я любил смотреть за людьми.
Отбрасываю волосы с лица, зачесываю их к затылку - я так не хожу на людях, только наедине с самим собой. Родители уехали на велосипедную сходку, мать недовольна тем, что я собираюсь идти гулять, аргументируя это тем, что меня не бывает дома и что я слабо помогаю. Обидный ответ проглотил вместе с остывшим кофе.
Утро начинается скомкано, непонятно, словно вхолостую, но я все равно оттягиваю его завершение, заново ставя чайник и рассчитывая на вторую чашку кофе.
С ним, наверное, стоит завязывать - и так виски сжимает невидимая проволка, только вот беда в том, что мне это нравится.
Язык - не то, что принадлежит одному человеку. Как и книги, его можно оставить у себя, если это будет нужно.
В целом, все в порядке или будет в порядке. Сейчас нужно что-то делать с Машей, а я, если честно, слабо представляю, что. Со мной всегда можно погулять до состояния отсутствия в реальности, выпить какую-нибудь гадость или просто полежать на коленях, но... Но хочется помочь как-то более конструктивно, и тут моя логика сдается и отказывается что-либо подсказывать. Одна из тех ситуаций, которые захочешь - не распутаешь самой тонкой и острой булавкой. Только сам поцарапаешься.
Особенно если знаешь или видишь далеко не все.
Случайная мысль: Обычно я избегаю прикосновений, по крайней мере так долго, насколько это возможно - за исключением своих, с которыми это воспринимается иначе (даже забрасывая на Стаса шарф, умудрился не коснуться его и пальцем), поэтому их можно считать отдельным языком.
Наблюдал вчера за Лорфом. Он - как бриз или как маленький резвый зверек. Подпускает к себе многих, дает им себя гладить, трется о руку носом, но не более - на самом деле он приручается намного сложнее, чем, например, я сам. Или, как минимум, так же сложно.
Хочется задать плохой вопрос, который не обязательно читать.
Отбрасываю волосы с лица, зачесываю их к затылку - я так не хожу на людях, только наедине с самим собой. Родители уехали на велосипедную сходку, мать недовольна тем, что я собираюсь идти гулять, аргументируя это тем, что меня не бывает дома и что я слабо помогаю. Обидный ответ проглотил вместе с остывшим кофе.
Утро начинается скомкано, непонятно, словно вхолостую, но я все равно оттягиваю его завершение, заново ставя чайник и рассчитывая на вторую чашку кофе.
С ним, наверное, стоит завязывать - и так виски сжимает невидимая проволка, только вот беда в том, что мне это нравится.
Язык - не то, что принадлежит одному человеку. Как и книги, его можно оставить у себя, если это будет нужно.
В целом, все в порядке или будет в порядке. Сейчас нужно что-то делать с Машей, а я, если честно, слабо представляю, что. Со мной всегда можно погулять до состояния отсутствия в реальности, выпить какую-нибудь гадость или просто полежать на коленях, но... Но хочется помочь как-то более конструктивно, и тут моя логика сдается и отказывается что-либо подсказывать. Одна из тех ситуаций, которые захочешь - не распутаешь самой тонкой и острой булавкой. Только сам поцарапаешься.
Особенно если знаешь или видишь далеко не все.
Случайная мысль: Обычно я избегаю прикосновений, по крайней мере так долго, насколько это возможно - за исключением своих, с которыми это воспринимается иначе (даже забрасывая на Стаса шарф, умудрился не коснуться его и пальцем), поэтому их можно считать отдельным языком.
Наблюдал вчера за Лорфом. Он - как бриз или как маленький резвый зверек. Подпускает к себе многих, дает им себя гладить, трется о руку носом, но не более - на самом деле он приручается намного сложнее, чем, например, я сам. Или, как минимум, так же сложно.
Хочется задать плохой вопрос, который не обязательно читать.
Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
Вчерашний вечер запомнился мне важными разговорами. Сначала с Аней (я же обещал, что больше никаких Анн), потом - с Виридиан. Было коротко и немного странно, но тепло. По-своему.
Виридиан спрашивала о моем шраме.
Сегодняшний день напоминал мне скорее что-то в духе... А вот даже не знаю такой книги. Но точно какой-то книги.
Утром, пока сидел и пил кофе в "Шаге" и удобнее укладывал в рюкзаке разные мелочи, нашел записку, написанную знакомым почерком. Подозреваю, что она там жила уже давно, но я по каким-то причинам обнаружил ее только сейчас.
Сложил обратно.
Коротко встретился с Олей. Рассказал, куда ей точно нужно попасть во Львове, запретил думать о воронежском концерте и так описал любимые львовские места, что аж самому захотелось по ним погулять. Оля молодец. Думаю, переключится.
Неожиданно рассказал ей немного о себе. На втором или третьем предложении заметил, что у нее медленно начали округляться глаза, усмехнулся и прекратил.
Это всё нормально.
После того, как имбирный чай (да, имбирный чай в пабе) закончился, пошел в оптику и заказал очки.
Ненадолго вернулся домой, не понимаю, собственно, зачем? Позволил себе полчаса полежать в обнимку с подушкой, мысли проплывали мимо, как облака или как цветы шиповника в чае. Почему-то думал, что кто-то позвонит (опять сны?). Так и получилось. Обрадовался.
Был вечером на фаере. Были там все: я, Ника, Саша, Маша, Стас, Макс и Лорф. Да, тот самый Лрф, которого я уже так долго не мог увидеть вживую и за которым было очень интересно наблюдать.
Шоу понравилось. Действительно понравилось. Волшебно и как-то... завораживающе красиво.
Как-то так получилось, что весь вечер скорее наблюдал за людьми, чем что-то говорил или делал. Видно было многое, но если бы смотрел с открытыми глазами, наверное, увидел бы больше.
После фаера все вместе поехали к Нике домой пить чай. Тео, по-моему, был счастлив такому огромному количеству людей х) В основном несли какую-то чушь со Стасом и Максом (у человека немецкая кофта, ну). И теперь у меня есть корейская монетка с изображенным на ней домиком для богов.
Был котом, в целом и общем.
Котом я быть умею.
Уже дома ощутил странную слабость (пишу сейчас и почти засыпаю над клавиатурой, причем пишу снова рвано и сильно для себя), теранулся боком о стену подъезда и пришел весь в извести. Мать недовольна, но мне уже все равно, что она считает или думает. Смыл запах керосина, завернулся в шерсть, скоро буду спать.
Несколько отдельных моментов, запомнившихся, но показавшихся дикими. Случайные.
Саша подносит к лицу факел и выдыхает струю огня. Он красивый.
Я иду рядом с Машей, чуть ли не касаясь ее плечом. Чувствую все её мысли и эмоции. Очень коротко глажу по затылку.
Стою в проходе под аркой и мешаю людям на пару с Максом. Не целенаправленно мешаю, без умысла, просто это на время мое место. Ощущаю присутствие со спины близко.
Лорф кусается. Как и я.
Закрываю глаза.
Отпускать этот мир еще глубже.
Глубже.
К самым корням.
Виридиан спрашивала о моем шраме.
Сегодняшний день напоминал мне скорее что-то в духе... А вот даже не знаю такой книги. Но точно какой-то книги.
Утром, пока сидел и пил кофе в "Шаге" и удобнее укладывал в рюкзаке разные мелочи, нашел записку, написанную знакомым почерком. Подозреваю, что она там жила уже давно, но я по каким-то причинам обнаружил ее только сейчас.
Сложил обратно.
Коротко встретился с Олей. Рассказал, куда ей точно нужно попасть во Львове, запретил думать о воронежском концерте и так описал любимые львовские места, что аж самому захотелось по ним погулять. Оля молодец. Думаю, переключится.
Неожиданно рассказал ей немного о себе. На втором или третьем предложении заметил, что у нее медленно начали округляться глаза, усмехнулся и прекратил.
Это всё нормально.
После того, как имбирный чай (да, имбирный чай в пабе) закончился, пошел в оптику и заказал очки.
Ненадолго вернулся домой, не понимаю, собственно, зачем? Позволил себе полчаса полежать в обнимку с подушкой, мысли проплывали мимо, как облака или как цветы шиповника в чае. Почему-то думал, что кто-то позвонит (опять сны?). Так и получилось. Обрадовался.
Был вечером на фаере. Были там все: я, Ника, Саша, Маша, Стас, Макс и Лорф. Да, тот самый Лрф, которого я уже так долго не мог увидеть вживую и за которым было очень интересно наблюдать.
Шоу понравилось. Действительно понравилось. Волшебно и как-то... завораживающе красиво.
Как-то так получилось, что весь вечер скорее наблюдал за людьми, чем что-то говорил или делал. Видно было многое, но если бы смотрел с открытыми глазами, наверное, увидел бы больше.
После фаера все вместе поехали к Нике домой пить чай. Тео, по-моему, был счастлив такому огромному количеству людей х) В основном несли какую-то чушь со Стасом и Максом (у человека немецкая кофта, ну). И теперь у меня есть корейская монетка с изображенным на ней домиком для богов.
Был котом, в целом и общем.
Котом я быть умею.
Уже дома ощутил странную слабость (пишу сейчас и почти засыпаю над клавиатурой, причем пишу снова рвано и сильно для себя), теранулся боком о стену подъезда и пришел весь в извести. Мать недовольна, но мне уже все равно, что она считает или думает. Смыл запах керосина, завернулся в шерсть, скоро буду спать.
Несколько отдельных моментов, запомнившихся, но показавшихся дикими. Случайные.
Саша подносит к лицу факел и выдыхает струю огня. Он красивый.
Я иду рядом с Машей, чуть ли не касаясь ее плечом. Чувствую все её мысли и эмоции. Очень коротко глажу по затылку.
Стою в проходе под аркой и мешаю людям на пару с Максом. Не целенаправленно мешаю, без умысла, просто это на время мое место. Ощущаю присутствие со спины близко.
Лорф кусается. Как и я.
Закрываю глаза.
Отпускать этот мир еще глубже.
Глубже.
К самым корням.
пятница, 28 марта 2014
Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
Хожу по городу, безрезультатно ищу подходящую оправу. То, что нравится мне на данный момент, вряд ли будет смотреться адекватно: слишком агрессивно и резко.
Судя по взглядам продавщиц, вкусы у меня все-таки странные.
Собственно, пока гулял по городу, заглянул на работу к Оле, это нужно было сделать уже давно. Узнал, что она решила вместо Воронежа ехать во Львов, потому что давно хотелось и я советовал. Ощутил существенное удовлетворение и облегчение, потому что не был уверен, что она не рискнет прорываться через границу - а я не всегда могу за этим следить.
Так спокойнее.
Практически дочитал "Тринадцатую сказку", осталось несколько самых последних страниц, которые я оставил на вечер. Судя по тому, что люди из самой близкой реальности начинают сниться мне в антураже этой книги, надо с ней завязывать.
Самое интересное, что персонажей при прочтении я ни с кем не ассоциировал.
---
Добрался наконец-то домой, свил гнездо с нехитрой едой, книгой и горячим чаем. Весь день хотелось снять с себя тёмные очки, и теперь я наконец-то могу себе это позволить. Оправу так и не нашел (точнее, нашел, но не заказал - будет одно небольшое дело на завтра). Вроде бы не с чего, но клонит в сон.
А еще. После того, как я достал весеннюю куртку, меня начали с преувеличенным усердием путать с парнем. Нет, мне, в принципе, все равно и даже забавно, особенно когда кто-то особенно долго не может прийти к определенному выводу на мой счет. Но ведь не похоже.
Судя по взглядам продавщиц, вкусы у меня все-таки странные.
Собственно, пока гулял по городу, заглянул на работу к Оле, это нужно было сделать уже давно. Узнал, что она решила вместо Воронежа ехать во Львов, потому что давно хотелось и я советовал. Ощутил существенное удовлетворение и облегчение, потому что не был уверен, что она не рискнет прорываться через границу - а я не всегда могу за этим следить.
Так спокойнее.
Практически дочитал "Тринадцатую сказку", осталось несколько самых последних страниц, которые я оставил на вечер. Судя по тому, что люди из самой близкой реальности начинают сниться мне в антураже этой книги, надо с ней завязывать.
Самое интересное, что персонажей при прочтении я ни с кем не ассоциировал.
---
Добрался наконец-то домой, свил гнездо с нехитрой едой, книгой и горячим чаем. Весь день хотелось снять с себя тёмные очки, и теперь я наконец-то могу себе это позволить. Оправу так и не нашел (точнее, нашел, но не заказал - будет одно небольшое дело на завтра). Вроде бы не с чего, но клонит в сон.
А еще. После того, как я достал весеннюю куртку, меня начали с преувеличенным усердием путать с парнем. Нет, мне, в принципе, все равно и даже забавно, особенно когда кто-то особенно долго не может прийти к определенному выводу на мой счет. Но ведь не похоже.
Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
Я просыпаюсь, лежа на спине, глотаю прохладную утреннюю свежесть, переливающуюся через открытое окно. Дергаю левую руку к правому плечу, резко перекатываюсь на живот и смотрю на размытый и неточный силуэт отца, которого не узнаю. Плохо разбираясь в реальности, прошу принести мне телефон и завести будильник. Как только пальцы проскальзывают по едва теплой черной коже, откладываю телефон в сторону, утыкаюсь носом в подушку, в книги и обереги и снова соскальзываю в недосмотренный, не отпускающий сон.
В узкие старые улицы, в густые переплетения плюща и резные соцветия шиповника, в шипы и ветви, в зеленые плотные листья. Я стою и не замечаю холодного северного ветра, и говорю, долго говорю немного охрипшим, низким голосом, о том, что бояться нечего, о том, что я все устрою и позабочусь о безопасности. Что именно поэтому я не позволю идти за мной, пока не станет безопасно или пока не изменятся обстоятельства. Повторяю, что все будет хорошо.
Рыжеволосый близнец (не близнец) не из книги смотрит на меня внимательными не совсем зелеными глазами. Перед тем, как уйти, я чувствую короткое прикосновение прохладных пальцев к моей ладони.
На выходе из старого дворика меня встречает аристократичный мужчина, похожий на отца, и он, склоняясь ко мне, говорит, что мне нужно собраться, что у меня все получится, но мне понадобятся нитки, нитки, нитки, нитки, нитки.
Я повторяю вслух:
- Мне нужны нитки, нитки, нитки...
И просыпаюсь.
Это был хороший сон.
Это было завершение длинного красивого сна про тайны, хитрые семейные интриги, перепутанные старые улицы, похожие на картины, сна про загадки, разгадки, опасность и бег за собой и своим отражением, сна о доверии, недоверии и правде. Что это был за город? Внутренняя Верона? Львов? Энжелфильд?
Это не важно. Мои обереги меня очень по-особенному берегут. Провожу пальцами по одному из них, резко поднимаюсь и иду ставить чайник.
Забываю о том, что выгляжу ребенком в нелепом белом костюме. Отражение провожает меня серьезным, задумчивым взглядом.
Смотрю на неровные очки с погнутыми дужками и вспоминаю, что отец, закрывая двери, неосторожно на них наступил. Теперь этих очков, моих любимых и знакомых до каждой царапины, у меня нет. Я достал из рюкзака футляр с хамелеонами в алой оправе. Стекла почти сразу же потемнели.
Это занятно. Будет моей дополнительной маленькой защитой - поэтому я и полюбил носить их в последнее время.
Но я не смогу постоянно ходить в темных очках. Хотя бы потому, что они подобраны неправильно и под вечер вызывают тошнотворную, ноющую головную боль. Мне нужно собраться и сходить сегодня в оптику. Купить оправу с нормальными, чистыми стеклами.
Не могу сказать, что неизвестно откуда вернувшиеся ко мне уверенность и устремленность похожи на тепло или полновесное надежное счастье. Во мне для этого слишком много узлов и ручного внутреннего хаоса. Но что у меня действительно сейчас есть - это ощущение пути. Идти по нему правильно - и по дороге я постепенно обретаю себя. Понимание этого дает странное спокойствие, которое гасит волны и успокаивает ветер. Внутреннее ощущение, прорастающее под ребрами, выросло и повзрослело. Оно стало похожим на белый чай, сквозь который смотрят на яркое солнце. Мне тепло от того, что оно есть и от того, что я начинаю к нему привыкать.
Я знаю, что с ним мне будет правильно вне зависимости от того, во что оно сплетется снаружи.
Этого я не знаю. Но не-знание не мешает мне.
Что приносит счастье и, можно сказать, умиротворение - понимание того, что кто-то ощущает себя хорошо, что жизнь у кого-то восстанавливается, налаживается и словно набирает скорость, вбирает в себя полный цвет. Это было очень нужно для кого-то. Хорошо, что кто-то находит счастье. Я знаю, что кто-то может.
Пришла мать и принесла конфеты к неизменному кофе. Она, кажется, действительно хочет сделать мне приятно, но плохо понимает, когда я не хочу говорить о мелочах, политике и планах на день.
Сейчас нужно вымыть голову, выпить еще одну чашку некрепкого растворимого кофе и поехать выбирать оправу.
В узкие старые улицы, в густые переплетения плюща и резные соцветия шиповника, в шипы и ветви, в зеленые плотные листья. Я стою и не замечаю холодного северного ветра, и говорю, долго говорю немного охрипшим, низким голосом, о том, что бояться нечего, о том, что я все устрою и позабочусь о безопасности. Что именно поэтому я не позволю идти за мной, пока не станет безопасно или пока не изменятся обстоятельства. Повторяю, что все будет хорошо.
Рыжеволосый близнец (не близнец) не из книги смотрит на меня внимательными не совсем зелеными глазами. Перед тем, как уйти, я чувствую короткое прикосновение прохладных пальцев к моей ладони.
На выходе из старого дворика меня встречает аристократичный мужчина, похожий на отца, и он, склоняясь ко мне, говорит, что мне нужно собраться, что у меня все получится, но мне понадобятся нитки, нитки, нитки, нитки, нитки.
Я повторяю вслух:
- Мне нужны нитки, нитки, нитки...
И просыпаюсь.
Это был хороший сон.
Это было завершение длинного красивого сна про тайны, хитрые семейные интриги, перепутанные старые улицы, похожие на картины, сна про загадки, разгадки, опасность и бег за собой и своим отражением, сна о доверии, недоверии и правде. Что это был за город? Внутренняя Верона? Львов? Энжелфильд?
Это не важно. Мои обереги меня очень по-особенному берегут. Провожу пальцами по одному из них, резко поднимаюсь и иду ставить чайник.
Забываю о том, что выгляжу ребенком в нелепом белом костюме. Отражение провожает меня серьезным, задумчивым взглядом.
Смотрю на неровные очки с погнутыми дужками и вспоминаю, что отец, закрывая двери, неосторожно на них наступил. Теперь этих очков, моих любимых и знакомых до каждой царапины, у меня нет. Я достал из рюкзака футляр с хамелеонами в алой оправе. Стекла почти сразу же потемнели.
Это занятно. Будет моей дополнительной маленькой защитой - поэтому я и полюбил носить их в последнее время.
Но я не смогу постоянно ходить в темных очках. Хотя бы потому, что они подобраны неправильно и под вечер вызывают тошнотворную, ноющую головную боль. Мне нужно собраться и сходить сегодня в оптику. Купить оправу с нормальными, чистыми стеклами.
Не могу сказать, что неизвестно откуда вернувшиеся ко мне уверенность и устремленность похожи на тепло или полновесное надежное счастье. Во мне для этого слишком много узлов и ручного внутреннего хаоса. Но что у меня действительно сейчас есть - это ощущение пути. Идти по нему правильно - и по дороге я постепенно обретаю себя. Понимание этого дает странное спокойствие, которое гасит волны и успокаивает ветер. Внутреннее ощущение, прорастающее под ребрами, выросло и повзрослело. Оно стало похожим на белый чай, сквозь который смотрят на яркое солнце. Мне тепло от того, что оно есть и от того, что я начинаю к нему привыкать.
Я знаю, что с ним мне будет правильно вне зависимости от того, во что оно сплетется снаружи.
Этого я не знаю. Но не-знание не мешает мне.
Что приносит счастье и, можно сказать, умиротворение - понимание того, что кто-то ощущает себя хорошо, что жизнь у кого-то восстанавливается, налаживается и словно набирает скорость, вбирает в себя полный цвет. Это было очень нужно для кого-то. Хорошо, что кто-то находит счастье. Я знаю, что кто-то может.
Пришла мать и принесла конфеты к неизменному кофе. Она, кажется, действительно хочет сделать мне приятно, но плохо понимает, когда я не хочу говорить о мелочах, политике и планах на день.
Сейчас нужно вымыть голову, выпить еще одну чашку некрепкого растворимого кофе и поехать выбирать оправу.