to R.
to G.
читать?Был теплый майский полдень, и солнечный свет лился на землю янтарным липовым медом, вбирая в себя пряный запах цветущих трав. На ярко-голубом небе лениво плыли пушистые белые облака, отбрасывая на землю причудливые неровные тени, и казалось, будто кто-то остановил стрелки часов – и само время из-за этого остановилось, подчиняясь полуденному зною.
Они встретились на самой границе леса, там, где густая дубовая чаща внезапно обрывается, чтобы встретиться в равном противостоянии с бескрайней степью, которая была чем-то похожа на беспокойное золотистое море. Девушка нерешительно вышла из влажной прохлады гостеприимного леса навстречу беспощадной жаре и бесконечной свободе, позволяя хмельному ветру играть с легким подолом ее белоснежного платья и трепать длинные волосы цвета спелой пшеницы. Ее удивительные зеленые глаза, казалось, навсегда вобрали в себя покой лесных озер и звонкое журчанье ручьев, многоголосые птичьи трели и зелень первых весенних листьев, босые ноги ступали мягко и бесшумно, словно боясь потревожить тонкие стебли и нежные соцветья. Ее левое запястье обнимал тонкий золотистый браслет, заостренные к верхнему краю и слегка вытянутые уши украшали маленькие аккуратные сережки, блестящие на солнце, как маленькие ручные звезды – но все же менее яркие, чем пленяющие своей глубиной и цветом глаза.
Эльфийка замерла на мгновение, рассматривая его стройную, гибкую фигуру, привыкая к новому, необычному и даже непривычному для глаз облику.
Дракон стоял в десяти метрах от нее, от волнения возбужденно выгнув спину и изогнув длинный хвост со смешной кисточкой на конце вопросительным знаком, крепко прижимая огромные оперенные крылья к крутому чешуйчатому боку и встревожено вглядываясь в лицо своей давней знакомой. Его светло-коричневая чешуя блестела на солнце и приобретала теплый янтарный оттенок – такой бывает, если смотреть на светило сквозь прозрачный стакан с некрепким чаем, а на самом дне его удивительных глаз цвета начищенной меди с вертикальным зрачком по-прежнему плескались легкий страх, отчаянная смелость и наивная вера в почти забытые сказки. Он был похож на натянутую стрелу, с которой вот-вот должны слететь первые ноты, или тетиву, с которой уже готова сорваться стрела – по-прежнему смешной и нелепый, совершенно другой – и в то же время слишком знакомый.
- Привет?
Ее голос был похож на звон серебряных колокольцев и на прохладный вечер после сложного рабочего дня, в нем не было страха – так и должно было быть.
- Да осветят звезды твой путь,- в голосе дракона напоминал одновременно бархатистый голос человека и приглушенное рычание тигра, и это тоже было правильно. Поздоровавшись, он неуверенно сделал несколько шагов навстречу и замер, не зная, что сказать.
- Я знал, что мы обязательно встретимся. Я ждал этого.
Эльфийка легкой походкой подошла к нему, едва касаясь земли, и осторожно коснулась ладонью его щеки, рассматривая короткие ветвистые рога и длинные вибрисы, торчащие во все стороны. Дракон довольно зажмурился и мурлыкнул:
- Ты по-прежнему пахнешь травами и кофе, а еще – росой и обрывками нерассказанных историй.
- Ты тоже совершенно не изменился.
Дракон фыркнул, открыл глаза и насмешливо посмотрел на свою собеседницу, чуть расправив крылья, видимо, расслабившись и убедившись, что его узнали.
Увидев его острые длинные клыки, эльфийка несколько отстранилась от широкой пасти и постучала костяшками пальцев по бронированной шее.
- Зачем ты себе отрастил такие знатные зубки?
- А зачем тебе такие длинные уши?
- Неужели здесь есть, кого опасаться? Так боишься старых друзей вроде меня?
- Уверен, у тебя есть ручной единорог, я прав?
- Не увиливай от ответа!
- Ладно, ты права, он не ручной, просто знакомый… Потому что ручных единорогов не бывает.
- Ты – большой блестящий пылесборник.
- Хорошо, а ты зато живешь на дереве, как белка.
- А вот и неправда!
- Может, перестанем спорить и выпьем чаю?- дракон легонько боднул ее в плечо, улыбаясь во всю свою зубастую пасть и маша хвостом со стороны в сторону, видимо, проявляя таким образом свою радость и хорошее настроение.
Эльфийка вздохнула и провела пальцами по костяному гребню на драконьей шее, словно не до конца веря в реальность происходящего: все-таки перед ней стояло вымышленное и никогда в природе вроде бы не существовавшее существо, тем более, это существо она очень хорошо знала там, в другой реальности.
- Сколько времени прошло.
Ее собеседник неловко поднял голову и тут же склонил набок, как любопытная птица, а потом вдруг внезапно предложил:
- Давай полетаем?
Эльфийка коснулась его предплечья, там, где крыло крепилось к туловищу, и жесткие перья плавно переходили в чешую – и тут же одернула пальцы, боясь причинить боль.
- Откуда у тебя эти шрамы?
Следы заживших ран, похожие то ли на царапины, то ли на укусы, не сразу бросались в глаза, но теперь, вблизи, их сложно было не заметить.
- Пустяки. Я их заработал, когда еще мы были людьми.
В его голове прозвучала какая-то странная, непонятная тоска – дракон не хотел говорить, что это следы, оставленные чужим недоверием, обидами, ложью, самыми простыми и обычными вещами, которые каждый день присутствуют в человеческой жизни, становясь почти привычным переживанием и чувством. Он не хотел бы, чтобы она узнала. Потому что сейчас это уже не имело никакого значения.
Она только тихо вздохнула и тут же улыбнулась:
- А можно?
- Конечно… Только держись крепче,- предупредил дракон и, осторожно подняв девушку за шкирку, как котенка, посадил ее на свою спину. Потом он резко расправил крылья, припал к земле и оттолкнулся всеми четырьмя лапами – резкий взмах – и вот уже земля находится далеко внизу, а от головокружительной близости неба и стремительности свободного полета кружится голова и хочется смеяться и петь, и главное – никогда не останавливаться и не касаться ногами земли. Это было чудесно – далеко внизу раскинулись леса и поля, кое-где виднелись одинокие дома или даже целые города с остроконечными черепичными крышами, вились голубыми лентами реки, причудливыми пятнами виднелись озера и водохранилища. Изредка встречались ветряки и ветряные мельницы, чьи огромные лопасти медленно вращал северно-восточный ветер, иногда блестели нити рельс и проводов. Девушка, охватив руками шею своего чудаковатого друга, смотрела, как его крылья касаются облаков, оставляя на них след, как на поверхности воды, как далеко на юге поднимается дым, а на севере собираются дождевые тучи. Они молчали – говорить было незачем, слишком сильно это мгновение было похоже на стихи и на длинные рассказы за чашкой чая, и иногда… Хотя эльфийка очень любила свой уютный дом на залитой солнцем опушке, где весной было много подснежников и одуванчиков, а летом летали светлячки и легкомысленно садились на цвета, как маленькие и совсем не обжигающие ладони звезды, где зимой часто шел снег, а весной пахло жизнью и надеждой, пусть она искренне считала, что ничего лучше быть не может… Иногда она на одно короткое, мимолетное мгновение думала, что хотела бы хотя бы один короткий миг быть драконом.