Сижу, пью кофе. Играет приятная музыка, за окном - 12 апреля, которое я очень люблю за то, что оно по-особенному не похоже на мой город. Не знаю, почему я не сказал родителям, что мне сегодня ко второй паре - но теперь, будучи выставленным за дверь с расчетом "немного опоздать к девяти тридцати", коротаю время, как умею.

Вчера... А что, собственно, было вчера? Я помню только то, что было вечером (хотя логичнее было бы наоборот, нет?). Началось все с того, что я заснул на диване в зале под какой-то странный сериал и не услышал звонка от Ники (до сих пор удивляюсь, как это так нужно было спать). Таким образом я пропустил крутой-концерт-с-пианистом-экстремистом. Когда я все-таки проснулся, пришлось спешно приводить себя в порядок и вываливаться из дому к бабушке - обещал разобраться с их электронной почтой. Там меня и застал звонок. Сомневался, стоит ли ехать - а точнее, отпустят ли меня родители, с которыми у меня в последнее время достаточно странные и слегка напряженные отношения.
Матери дозвониться не получилось, зато отец приятно удивил: то ли действительно поверил моей нелепой отмазке про педагогов и издателей, то ли сделал вид, но сказал, что я уже взрослый человек и что он меня отпускает, если ненадолго. И что с матерью мне говорить не нужно, он все уладит сам. Я невероятно обрадовался - такая забота была приятна.
В общем, доставка меня в город стала возможной.
Встретил "Вермут", был депортирован дружной толпой в сторону Юности под достаточно упоротые и странные разговоры. Заброшка понравилась: там хорошо, оторвано от мира и очень красиво. Видно звезды и огни на противоположном берегу.
Увидев у Макса бутылку с вермутом, подумал, что не буду пить. А потом... Ну, в общем, захотелось попробовать. В итоге в какой-то неуловимый момент я почувствовал, что пьянею. Подобные состояния я всегда контролирую хорошо и веду себя сдержанно, но все же. Когда снимается часть внешнего корсета и остается только корсет внутренний, дышать становится легче, но следить за собой приходится внимательнее.
Впечатления остались скомканные и неразборчивые, как вырванные и смятые тетрадные листы. Смотрел на ребят, слушал их голоса - прислушивался, и мне почему-то казалось, что на город, как в старой песне, наступает вода.
Дома меня ждал приятный сюрприз. То ли отец решил таким странным образом бороться с простудой, то ли ему захотелось попробовать приготовить что-нибудь пряное, то ли он решил сделать приятное для меня - но когда я зашел в квартиру, на кухне варился глинтвейн, причем не на соке, а на вине.
Глинтвейн на меня, кстати, как раз и не подействовал, хотя я рассчитывал быть пьянью и пораньше отключиться.
Но нет. То есть, восприятие мира было слегка откорректированным, но в сон не клонило. Сидел, переписывался с Машей, Фелом и  Виридиан и был неожиданно серьезным.
Спать все-таки лег раньше. Снились какие-то трамваи - что-то невнятное и нелогичное.