Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
2Он сидел у обочины трассы, чьи очертания терялись в густом, плотном тумане. Казалось, будто вокруг не существовало ничего, кроме дороги - ни выжженной жестоким солнцем степи, простирающейся на многие мили вокруг, ни унылых столбов линии электропередач, ни далекого пункта назначения, скрытого за низкой вереницей холмов. Даже его странное, причудливое название терялось в окружающей мгле и выпадало из памяти, словно ненужный груз из заплечного мешка.
Он, может быть, сумеет добраться до него завтра. А может, послезавтра. Это было совершенно не важно. Время и расстояние растворялись в глухой ватной тишине, текли медленно, словно капля вязкого меда по шершавому стеклу, собирались в узоры из терпкого сигаретного дыма – и замирали на самом кончике секундной стрелки наручных часов.
Казалось, будто завтра никогда не наступит.
Тайлер отбросил в сторону окурок и охватил колени руками, кутаясь в старую потрепанную кожаную куртку – она не грела и служила лишь своеобразной декорацией для этого невменяемого, бессмысленного спектакля, главную роль в котором играло гнетущее, тяжелое одиночество, пропитанное влажной тишиной и отсутствием движения.
Здесь, у 1274 километра пути, пахло бензином и пылью. Ночной холод подбирался все ближе через тонкие подошвы демисезонных ботинок, надетых явно не по погоде, пробегал мелкими, почти ласковыми мурашками по коже, ластясь о руки, будто преданный пес – и Тайлеру хотелось, чтобы он наконец упал на землю бесцветным, тающим при прикосновении снегом. Опустился на колючие стебли сухой травы, на лишенные красок соцветья сухостоя, скрыв на мгновение их безразличие и инертность под тонким налетом белого инея.
Но снега не было. Были только тишина, туман и холод.
Его путешествие продолжалось уже давно – кажется, что почти целую вечность, и очертания города, откуда он рискнул двинуться в путь, давно уже стерлись из его воспоминаний, заглушенные монотонным однообразием дороги.
Впрочем, дорога тоже не всегда была одинаковой. Иногда она зажигалась сотнями ярких огней справа от узкой полосы старого асфальта и становилась похожей на взлетную полосу – но эти огни быстро растворялись в тумане. Утром Тайлер остановился у небольшой забегаловки – в потрепанном временем и ветрами магазинчике, сколоченном из выкрашенных в тусклый лимонный цвет деревянных досок, он сумел купить немного еды и запить ее противно-сладкой, ничуть не освежающей газировкой. А позавчера он встретил девушку, танцующую в двух метрах от дороги – ее прекрасные черты все еще жили в его уставшем, но все еще трепетно бьющемся сердце. Тонкие девичьи запястья и темные волосы летали над степью легко, словно крылья, и в изящном изгибе ключиц и плечей Тайлеру почудилась необычная, неземная красота… Впрочем, весенняя яркость ее тонкого белого платья тоже быстро исчезла, канув в неизвестность.
Он уже верил, что дорога никогда не закончится.
И завтра не наступит.
Больше никогда.
Время текло все медленнее, замедляя свое неспешное, уравновешенное течение – стрелки часов почти замерли напротив цифры 8. Но Тайлеру было уже все равно. Выкурив еще пару сигарет, он начал тихо повторять слова когда-то давно, еще в средней школе заученного стиха, но это занятие тоже быстро ему надоело. Он уже приготовился просто сидеть и ждать, пока наступит рассвет – это было почти не заметно, но Тайлер уже научился различать времена суток по чуть другому, изменяющемуся освещению – но тут вдруг что-то далеко, за гранью видимости привлекло его рассеянное внимание.
Из тумана вынырнул темный высокий силуэт, сквозь клубы молочного пара проступили знакомые черты, и облако удивленного выдоха замерло в воздухе, оседая на землю мельчайшими каплями влаги.
Его тускло-рыжие волосы были собраны в аккуратный хвост, черная куртка по-прежнему пахла морской солью, а рваные джинсы напоминали о каком-то нелогичном, незаконно придуманном слове «волчатость». Кажется, Тайлер читал про нее в какой-то старой библиотечной книге. Он подошел к Тайлеру и остановился в полуметре от него, держа ладони в карманах джинс и смотря с какой-то смесью настороженности и тревоги во взгляде. Вдруг захотелось спросить.
- Ты? Как здесь?
Он улыбнулся – натянуто, но все равно почти искренне, чуть виновато пожал плечами, будто извиняясь за какие-то старые обиды – какие обиды, для них здесь нет никакого места! – и протянул Тайлеру руку.
- Пойдем.
- Дорога. Ты ее знаешь?
- Я знаю дорогу. Тут недалеко. За ближайшим поворотом на семнадцать градусов девять секунд будет кофейня. Твоя любимая, та, что рядом с парком.
- Правда?
- Да.
Тайлер ухватился за его теплую широкую ладонь и поднялся на ноги.
Совсем скоро они исчезли в густом весеннем тумане.
f//::Тайлер сидел на лавочке, смотря на то, как первые лучи восходящего солнца разгоняют по щелям и закоулком последние лоскуты плотного тумана. Он грел замерзшие пальцы о фарфоровую чашку с горячим кофе и улыбался, слушая, как западный ветер тихо перебирает тонкие ветви деревьев и поет им тихую песню на незнакомом языке. Сегодня он никуда не спешил, растворяя солнечный свет в горьком напитке с запахом кардамона – и думал о том, что нужно вспомнить несколько случайно стертых номеров из телефонной книжки. Наверняка, они будут очень рады найтись. Непременно.
Он, может быть, сумеет добраться до него завтра. А может, послезавтра. Это было совершенно не важно. Время и расстояние растворялись в глухой ватной тишине, текли медленно, словно капля вязкого меда по шершавому стеклу, собирались в узоры из терпкого сигаретного дыма – и замирали на самом кончике секундной стрелки наручных часов.
Казалось, будто завтра никогда не наступит.
Тайлер отбросил в сторону окурок и охватил колени руками, кутаясь в старую потрепанную кожаную куртку – она не грела и служила лишь своеобразной декорацией для этого невменяемого, бессмысленного спектакля, главную роль в котором играло гнетущее, тяжелое одиночество, пропитанное влажной тишиной и отсутствием движения.
Здесь, у 1274 километра пути, пахло бензином и пылью. Ночной холод подбирался все ближе через тонкие подошвы демисезонных ботинок, надетых явно не по погоде, пробегал мелкими, почти ласковыми мурашками по коже, ластясь о руки, будто преданный пес – и Тайлеру хотелось, чтобы он наконец упал на землю бесцветным, тающим при прикосновении снегом. Опустился на колючие стебли сухой травы, на лишенные красок соцветья сухостоя, скрыв на мгновение их безразличие и инертность под тонким налетом белого инея.
Но снега не было. Были только тишина, туман и холод.
Его путешествие продолжалось уже давно – кажется, что почти целую вечность, и очертания города, откуда он рискнул двинуться в путь, давно уже стерлись из его воспоминаний, заглушенные монотонным однообразием дороги.
Впрочем, дорога тоже не всегда была одинаковой. Иногда она зажигалась сотнями ярких огней справа от узкой полосы старого асфальта и становилась похожей на взлетную полосу – но эти огни быстро растворялись в тумане. Утром Тайлер остановился у небольшой забегаловки – в потрепанном временем и ветрами магазинчике, сколоченном из выкрашенных в тусклый лимонный цвет деревянных досок, он сумел купить немного еды и запить ее противно-сладкой, ничуть не освежающей газировкой. А позавчера он встретил девушку, танцующую в двух метрах от дороги – ее прекрасные черты все еще жили в его уставшем, но все еще трепетно бьющемся сердце. Тонкие девичьи запястья и темные волосы летали над степью легко, словно крылья, и в изящном изгибе ключиц и плечей Тайлеру почудилась необычная, неземная красота… Впрочем, весенняя яркость ее тонкого белого платья тоже быстро исчезла, канув в неизвестность.
Он уже верил, что дорога никогда не закончится.
И завтра не наступит.
Больше никогда.
Время текло все медленнее, замедляя свое неспешное, уравновешенное течение – стрелки часов почти замерли напротив цифры 8. Но Тайлеру было уже все равно. Выкурив еще пару сигарет, он начал тихо повторять слова когда-то давно, еще в средней школе заученного стиха, но это занятие тоже быстро ему надоело. Он уже приготовился просто сидеть и ждать, пока наступит рассвет – это было почти не заметно, но Тайлер уже научился различать времена суток по чуть другому, изменяющемуся освещению – но тут вдруг что-то далеко, за гранью видимости привлекло его рассеянное внимание.
Из тумана вынырнул темный высокий силуэт, сквозь клубы молочного пара проступили знакомые черты, и облако удивленного выдоха замерло в воздухе, оседая на землю мельчайшими каплями влаги.
Его тускло-рыжие волосы были собраны в аккуратный хвост, черная куртка по-прежнему пахла морской солью, а рваные джинсы напоминали о каком-то нелогичном, незаконно придуманном слове «волчатость». Кажется, Тайлер читал про нее в какой-то старой библиотечной книге. Он подошел к Тайлеру и остановился в полуметре от него, держа ладони в карманах джинс и смотря с какой-то смесью настороженности и тревоги во взгляде. Вдруг захотелось спросить.
- Ты? Как здесь?
Он улыбнулся – натянуто, но все равно почти искренне, чуть виновато пожал плечами, будто извиняясь за какие-то старые обиды – какие обиды, для них здесь нет никакого места! – и протянул Тайлеру руку.
- Пойдем.
- Дорога. Ты ее знаешь?
- Я знаю дорогу. Тут недалеко. За ближайшим поворотом на семнадцать градусов девять секунд будет кофейня. Твоя любимая, та, что рядом с парком.
- Правда?
- Да.
Тайлер ухватился за его теплую широкую ладонь и поднялся на ноги.
Совсем скоро они исчезли в густом весеннем тумане.
f//::Тайлер сидел на лавочке, смотря на то, как первые лучи восходящего солнца разгоняют по щелям и закоулком последние лоскуты плотного тумана. Он грел замерзшие пальцы о фарфоровую чашку с горячим кофе и улыбался, слушая, как западный ветер тихо перебирает тонкие ветви деревьев и поет им тихую песню на незнакомом языке. Сегодня он никуда не спешил, растворяя солнечный свет в горьком напитке с запахом кардамона – и думал о том, что нужно вспомнить несколько случайно стертых номеров из телефонной книжки. Наверняка, они будут очень рады найтись. Непременно.
@темы: сказки