Сюрреализм, сказка, или осторожно: бред под катомОн сидел на широком парапете, и под его ногами тихо плескались темные воды реки, то поднимаясь, то опускаясь, словно в такт размеренному дыханию спящего зверя. За спиной, на противоположной стороне набережной, горели теплым оранжевым светом фонари, разводя, словно чистой водой, чернила ночи. Сейчас уже не осталось ничего, что могло бы нотами ложиться на деликатные и звонкие струны его горячего сердца размашистыми нотами, и ни одна из несвязанных, спутанных мыслей не была наполнена каким-либо высшим смыслом или логическим расчетом. Осталась только усталость, незаметно подкрадывающаяся к ногам и нежно ластящаяся к нему, как кошка, да одна-единственная эмоция, которую сложно описать словами. Наверное, ее можно сравнить только со звуками скрипки – тихими, бесконечно мелодичными и печальными. В этом была какая-то странная, неосознанная и неосязаемая красота, которой хотелось любоваться, как картиной, или как хрупкой дорожкой призрачного лунного света, дрожащей на мелких барашках волн. Музыка… Да, он обязательно напишет ее, эту эмоцию – потом, когда вернется домой, один, как всегда, наспех выпьет стакан холодного сока и сядет за инструмент, касаясь белых и черных клавиш интуитивно, по наитию, словно ведомый какой-то неведомой силой… Или, может быть, он будет быстро писать ноты в своем блокноте, от волнения слишком сильно нажимая на карандаш – из-за этого линии получатся неровными, словно рвущимися на свободу. Или, может, он сегодня будет слагать не звуки, а слова… И на утро порвет и выбросит исписанные тетрадные листы – потому что никакие слова не могут передать того странного ощущения упоения, обиды и тоски, растворенного во влажном ночном воздухе. Наверное, утром будет туман… Наверное.
Тихие шаги не заставили его обернуться. Ему, конечно, было почти не интересно, но лишь до тех пор, пока он не узнал знакомый голос, спокойный и мягкий, как бархат или овечья шерсть. Немного неожиданный здесь и сейчас. Но не лишний.
- Ты как? Не против, если я составлю тебе компанию?
Не дожидаясь ответа, он устроился на парапете в полутора метрах от него, снял с головы капюшон и обхватил колени руками, задумчиво рассматривая мигающий свет лампы на ближайшей лодочной станции, словно в нем было потайное, секретное знание – или ключ ото всех замков.
Они долго сидели молча, и каждый думал о чем-то своем, и каждого из них по-своему запомнили еще по-зимнему яркие апрельские звезды. Они не начинали разговор, зная, что это не нужно, и что есть дискуссии, которые не стоит начинать вслух. Наверное, это и есть началом дружбы – когда людям есть, о чем молчать вместе? Во всяком случае, именно так, кажется, писал кто-то из великих людей, то ли писателей, то ли философов.
Электронные часы показывали три часа ночи, когда он вдруг улыбнулся и поднялся на ноги, положив руки в карманы, легкомысленно предложив:
- Пойдем по домам? Завтра рано на репетицию, да и ветер тут холодный. Можно простыть.
Он с удивлением поднял глаза, слишком внезапно вырванный из собственных размышлений, - кажется, не ожидал, что его собеседник придет в себя настолько быстро и уже приготовился сидеть на пустынной набережной до рассвета, наблюдая за тем, как медленно выцветают огни фонарей на фоне светлеющего неба, как просыпаются птицы и выходят на работу дворники…
- Пойдем,- и он тоже встает, поправляет капюшон и улыбается на прощание:
- До завтра. Точнее, до сегодня. Добрых снов.Как они прикасаются друг к другу... Доверчиво, легко, успокаивающе, как связанные между собой друзья. Как улыбаються, взъерашивают короткие волосы, хлопают по спине. Наверное, здорово?
Я сегодня сдал лабу. Это хорошо. Надо только научиться быть более безразличным. И наглым. Или не стоит?
@темы:
некусачесть,
сказки
-
-
18.05.2010 в 23:48прикосновения.. в молчании они особенно чувствуются.
почему-то у меня такое странное чувство..мм..умиротворения после прочтения.. спасибо.
-
-
19.05.2010 в 00:14А прикосновения действительно острее чувствуются в молчании.