Кажется, она вчера говорила что-то такое. Про болезненное ощущение красоты.
Сижу на стуле, подтянув к себе колени. В комнате свет яркий, переломленный, негромко шумит телевизор, новости я, кажется, научился впитывать кожей, а не воспринимать на слух.
В диалогах открыто две закладки, первая волнует больше, вторая заставляет задуматься.
Сижу и раскладываю на составляющие Олину проблему. Методично, конструктивно и отстраненно. И замечаю в своей речи чужие интонации и слова. Они иногда проскакивают в моей собственной точке зрения и манере говорить, и я совершенно точно знаю, у кого они были украдены.
Странное ощущение.
Как будто я долго сидел на одном месте, а теперь меня сильно тянут вверх.
В диалогах открыто две закладки, первая волнует больше, вторая заставляет задуматься.
Сижу и раскладываю на составляющие Олину проблему. Методично, конструктивно и отстраненно. И замечаю в своей речи чужие интонации и слова. Они иногда проскакивают в моей собственной точке зрения и манере говорить, и я совершенно точно знаю, у кого они были украдены.
Странное ощущение.
Как будто я долго сидел на одном месте, а теперь меня сильно тянут вверх.